Министерский «крестник»

В 1892 г., когда царь Александр III назначил будущего графа Витте своим министром финансов, 26‑летний Пути лов был не более чем скромным клер ком юрисконсультского отдела импер ского финансового ведомства. Выходец из небогатой дворянской семьи Нов городской губернии, талантливейший выпускник юрфака Петербургского университета, он осознанно пренебрег вполне реальными перспективами про фессорской карьеры, несмотря на то, что его магистерская диссертация по уголовному праву была удостоена золотой медали.

На первый взгляд, это могло показать ся фатальной ошибкой: ведь, став чинов­ником, он за первые годы службы особого продвижения не получил. Кто знает, что было бы дальше, не окажись новым ше фом министерства Витте, который обла дал особым чутьем на способных людей и активно помогал их карьерному росту. Новый министр быстро оценил блестящие таланты молодого юрисконсульта, сделав его поначалу своим секретарем.

В 1902‑м Путилов уже возглавлял Общую канцелярию финансового ве домства, а всего три года спустя — на значен товарищем (заместителем) ми нистра финансов. Одновременно он являлся управляющим двух главных ипотечных госбанков — «Дворянского» и «Крестьянского земельного».

Здесь банкир-чиновник проявил себя человеком принципов, не стес нявшимся выступать с проектами, за ведомо неприемлемыми для верховной власти. В разгар революции 1905 г. Пу тилов подготовил докладную записку о срочной необходимости расширения крестьянского землевладения за счет принудительного выкупа государством помещичьих земель. Поступаясь частью своих угодий, которые должны были бы продаваться крестьянам через руково­димые Путиловым банки, поместное дворянство могло получить шанс при тушить разгоравшееся пламя крестьян ских восстаний.

Этот документ вызвал резкое раздра жение самого императора Николая II. Самодержец назвал путиловскую за писку «недопустимо революционной». Весной 1906 г., когда Витте покинул кресло председателя Совета министров его «крестник» также оказался в от ставке. Тем не менее экс-премьер сумел оказать своему любимцу последнюю любезность. Пользуясь оставшимся влиянием, он помог ему стать председа телем правления полугосударственного Русско-Китайского банка (основанного еще в 1895 г. в Петербурге по инициа тиве того же Витте). Так начался новый этап карьеры Путилова.

О пользе компромиссов

Русско-Китайский банк (РКБ), пред назначенный в свое время для финансиро­вания строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и содействия проникновению российского капитала в Китай, пребывал едва ли не в «лежа чем» положении. После поражения Рос сии в войне с Японией 1904—1905 гг. он стал не нужен имперскому правительству, контролировавшему 3/8 банковских ак ций через Государственный банк России. КВЖД, владельцем которой являлся банк, оказалась разделенной между Рос сией и Японией. Коммерческий престиж России в Китае оказался изрядно подо рван. Потери РКБ только за 1907 г. пре высили 11 млн руб.

Назначенный в начале 1908 г. директором-распорядителем «обескровленного» банка, Путилов справедливо видел единственный путь его спасения в слиянии с каким-либо другим кредитным учреждением. Для этого год спустя он начал переговоры с руководством Северного банка в Петербурге. Последний лишь формально являлся российской финансовой структурой, а на деле был филиалом французского банка Societe Generale и Парижско-Нидерландского банка (Pariba). Поскольку предложенная Путиловым комбинация устраивала обе стороны, уже в 1910‑м проект стал реальностью. На базе РКБи Северного возник новый Русско-Азиатский банк, 3/4 акций которого были размещены во Франции.

Акционерный капитал новорожден ного учреждения в 50 млн руб. оказал ся по тем временам рекордно высоким. Таким образом, иностранные инвесто ры Societe Generale и Pariba получили интересовавшие их акции крупнейшего банка России, а российское правитель ство вновь приобрело мощный финан совый инструмент для проникновения на Дальний Восток. Председателем правления нового банка был избран Алексей Путилов, вице-председателем утвержден бывший директор Северного банка Морис Верстрат.

Поначалу фактическое руководство банком осуществлял специальный Парижский комитет, правлению же доверялись чисто исполнительские функции. Однако такой механизм управления быстро начал давать сбои. Тогда Путилов предъявил фран цузским патронам ультиматум: либо он получает необходимую свободу в стратегическом определении целей и повседневном руководстве банком, либо подает в отставку. Перспекти ва потерять незаменимого директо ра испугала европейских партнеров. Французы перестали вмешиваться в практические действия Путилова, предоставив ему полный карт-бланш. Тот воспользовался обретенной свобо дой, чтобы превратить банк в актив ного инвестора российского экономи ческого роста.

Необыкновенный олигарх

Сильнейшие позиции Русско-Азиатского банка на внутреннем рынке определялись, помимо прочих благо приятных условий, наличием развет вленной системы отделений на местах. Молодая структура изначально обла дала 175 филиалами в России и за ру бежом, полученными в наследство от предшественников. Банк воспользо вался этим для организации активно го кредитования товарооборота, в том числе для проведения масштабных операций по торговле хлебом, хлопком и другими стратегическими ресурсами. В то же время главным направлением его деятельности стало финансирование железнодорожного строительства и ряда других отраслей тяжелой промышлен­ности, в том числе и производства во оружений. В этот сектор к 1914 г. было вложено 323 млн руб. или около поло вины банковских активов. Уникальная сила Русско-Азиатского банка состоя ла также в том, что Путилову удалось образовать мощную вспомогательную группу «дружественных» банков.

В этот банковский «трест» входи ли три других ведущих петербург ских банка: «Частный», «Русский торгово‑промышленный» и «Сибирский Торговый», которые заключили с прав лением Русско-Азиатского банка согла шения о сотрудничестве.

Опираясь на эти структуры, пути ловская корпорация к 1917 г. контро лировала свыше 160 компаний, сумма акционерных капиталов которых пре вышала 1 млрд руб. В их числе были 124 торгово‑промышленных предпри ятия, 20 железнодорожных обществ, 4 пароходства, 3 страховые компании и 2 земельных банка. Одна лишь военно-промышленная группа Русско-Азиатского банка включала 8 крупнейших акционер ных обществ с капиталом 85 млн руб.

Сам Путилов к 1917 г. входил в прав ления 44 акционерных компаний, в ко торые банк инвестировал свои средства. Это был абсолютный рекорд «личных уний» банкира. Разумеется, непосред ственно он руководил своим Русско-Азиатским банком, в прочих же компа ниях осуществлял представительские функции, олицетворяя заинтересован ность в них своего учреждения. За это он получал изрядное жалованье — бо лее 400 тыс. золотых рублей в год (или около $200 тыс. по тогдашнему курсу).

Газетные карикатуристы часто изображали легендарного магната за письменным столом, на котором высились домны, мчались поезда и били нефтяные фонтаны. Глава Русско-Азиатского банка пользовался непререкаемым авторитетом в деловом мире. Современников поражала его способность принимать моментальные решения по обсуждавшимся делам и безошибочно предвидеть исход сложных многоходовых комбинаций. О работоспособности Алексея Путилова ходили легенды, равно как и о его аскетизме в повседневной жизни. Едва ли не самый высокооплачиваемый бизнесмен России был настолько неприхотлив в быту, что даже на официальных мероприятиях появлялся в потертом пиджаке с лацканами, вечно осыпанными табачным пеплом.

Уроки революции

Уже в 1915‑м Путилов понял, что дни царизма сочтены и револю ция неизбежна. «Поводом, — про рочески утверждал Путилов, — по служит военная неудача, народный голод, стачка в Петрограде, мятеж в Москве, дворцовый скандал… все равно». В России революция может быть «только разрушительной, по тому что образованный класс пред ставляет в стране лишь слабое мень шинство, лишенное организации и политического опыта». Прогноз Путилова о том, что «от буржуазной революции мы тотчас перейдем к ре волюции рабочей, а немного спустя — к революции крестьянской», сбылся в точности. Оценивая события, по­следовавшие за Февральской револю цией 1917 г. и свержением самоде жавия, он отмечал: «Россия вступила в очень длительный период беспоряд ка, нищеты и разложения».

В бессилии и бесперспективности режима Временного правительства Пу тилов был убежден уже весной 1917‑го. Спасти государство могло, по его мне нию, лишь скорейшее установление во енной диктатуры во главе с верховным главнокомандующим армией — генера лом Лавром Корниловым. Только такая твердая рука могла покончить и с бес хребетным Временным правительством и со стремившимися к власти леворади кальными Советами рабочих депутатов. На нужды антибольшевистской пропа ганды руководители крупнейших бан ков и страховых компаний Петрограда собрали 4 млн руб. В августе Путилов и его единомышленники передали Кор нилову около 3 млн руб. для финанси рования попытки военного переворота, потерпевшего, однако, провал. Опаса ясь ареста за активное участие в «кор ниловщине», банкир скрылся из Пе трограда и вплоть до конца 1917 г. пребывал на нелегальном положении.

Уже скрываясь, он узнал о победе большевистского Октябрьского пере ворота, а в декабре новая власть при гласила Путилова на допрос… через газеты. А поскольку этот активный контрреволюционер благоразумно не явился в следственную комиссию Совета народных комиссаров по делу о «корниловщине», все движимое и недвижимое имущество олигарха было объявлено конфискованным.

Эмигрировав во Францию, Путилов руководил там парижским отделением Русско-Азиатского банка, преобразо вав его в самостоятельный Франко-Азиатский банк. Парадоксально, но по сле окончания Гражданской войны и перехода большевиков к новой эко номической политике Алексей Путилов поверил в их способность преодолеть анархию и решил пойти на сотруд ничество с ленинским руководством. Он предложил создать особый эмисси онный банк с международным участием для проведения денежной реформы.

Поначалу проект Путилова поддер жали некоторые влиятельные ленинцы, в частности старый знакомый банкира Леонид Красин, работавший до револю ции главой русской компании «Сименс-Гальске». Однако советская финансовая реформа 1922—1924 гг. была все же прове дена без участия бывшего «корниловца». Тем не менее белоэмигрантские круги осу дили Путилова за попытку примирения с Советами, и до конца своей жизни он оставался среди них изгоем.